Журналистика - древнее женской профессии нет!

Журналистика - древнее женской профессии нет!

70 лет советские журналисты писали о продажности буржуазной прессы, и как только объявили в России капитализм, они тут же поскакали продаваться. Злые языки мусолят миф о самой древнейшей профессии, намекают на журналистику. Если российская журналистика - проститутка, то уж очень дешевая. Наши газеты находятся между Сциллой и Харибдой, обуреваемы желанием сказать что-то хорошее, полезное и интересное, с одной стороны, и боязнью схлопотать за это по морде в другом месте. Иносказательность тут не спасает. Не смотря на притянутую за уши вымышленность событий, ведь бить будут все равно по реальной морде. Поэтому журналисты делают вид, что ничего не знают и все хотят для читателя выяснить. На самом деле, они все знают, и о власти тоже, но ничего не хотят читателю рассказывать, так как наши замечательные СМИ бегут впереди паровоза власти и несут флаг цивилизации в указанном свыше направлении...

Вот типичное письмо в редакцию, которое, конечно, не было опубликовано: "Дорогая редакция! Здрасте! Раньше я была валютной проституткой, жила неправильно, много грешила, портила свое здоровье. Но однажды утром очередной клиент расплатился со мной подшивкой вашей газеты, и жизнь моя круто изменилась. Я начала читать, пошла работать продавщицей в коммерческий ларек. Теперь я читаю вашу газету на рабочем месте и сплю с хозяином ларька за просто так." Вместо этого письма публикуют другое, сочиненное главным редактором: "Любимая газета! Да, да, любимая. Ты помогаешь мне жить. Я скоро закончу третий класс и начну готовить себя к карьере космонавта. Передайте, пожалуйста, мои поздравления мой первой учительнице Нате Моисеевне Фишер." И это мы читаем в газетах.

Журналисты, обычное дело, мучают интервьюируемых вопросами для идиотов: "как давно вы этим занимаетесь?" и "что вам это дает?" Эти два универсальных вопроса можно задавать всем: и космонавту, и слесарю, и проститутке, и губернатору. И даже получить от всех них одинаковые ответы. Бывает, собеседник начнет распространяться, тогда журналист ему объяснит: "Мой редактор уже знает, что вы скажете. А я знаю, что редактор вырежет из того, что вы скажете. Поэтому давайте покороче, два слова о себе и все".

Журналистика есть распространение дилетантизма на все сферы жизни. Если глупость растиражировать, то она станет образцом, войдет в привычку, что и происходит. Ведь наши журналисты столь же недоразвиты, как и экономика, про которую они сочиняют аляповатые бизнес-репоты. Обозреватели пишут такими (!) простынями такие (!) глупости, за что получают гонорары поболее остальных отсталых журналистов. Мозаика простыней складывается из многих маленьких правдивых реальных фактиков в одну большую лживую и чудовищную картину происходящего.

Его Величество Полиграф Полиграфович ждрет деньги и выплевывает печатную водку. Сейчас только ленивый не занимается газетно-издательской деятельностью. Особенно стараются бывшие активисты, которые в школе выпускали стенгазеты и на том основание считают себя профи. Статьи они делают при помощи ножниц и клея, вырезая их из центральных изданий. Одна столичная газета тянет за собой и кормит целый штат провинциальных газетенок, о чем ее главный редактор догадывается, но защитить авторские права своих профессионалов не может. Этим-то хоть платят нормально, вот они и материал приличный делают. А провинциальная газета, обычно вся в рекламных заплатах, остальное забито каким-то текстом. И эта газета с подписчиком в 2,5 инвалида распространяет информацию из уст в уста, словно болезни - от попы к попе.

На Западе журналисты не путают профессиональную деятельность с личным интересом. В открытом обществе журналист является равноправным партнером, не заискивает перед полицейским, чиновником или бандитом, но сам активно влияет на исход дела, участвует в социальном процессе, его формирует. Он не сочиняет информацию, новости, факты, но находит их по возможности первым, бормоча про себя профессиональное заклинание: "Источники, источники, источники". Западные глянцевые журналы сводят с ума не только избалованных качеством читательниц, но и достойных уважения мужей. А какие в этих журналах фотографии (?), и как хорошо выглядят все пикантные места (?!), волосинка к волосинке, просто физически ощущаешь свое присутствие в том месте.

В России все по-другому, не как у западных обезьян. Происшествие попадает на газетные полосы, когда власти дело закрыли, событие сдано в архив, то есть постфактум. Странные отношения у местной прессы с властью, напоминает идеальные отношения между советским разведчиком и его командованием: пароль всегда новый, а отзыв прежний. "Анафигвам". Провинциальная пресса экономически зависима. Но и власть, и пресса демонстрируют панибратство, и тайные нити тянутся подальше от глаз читателей. Однако в нужный момент вожжи натягиваются, и хор газетных писателей обрушивается на неугодную жертву.

Есть некоторые неудобства провинциальной жизни. Зачем показывать по телевизору свою морду, если все знают, какая у тебя попа? Поэтому местные начальники так любят собирать газетные площади. Шумят в газетах внутригородские разборки. Новое лицо, попавшее в администрацию, тут же получает причитающееся к креслу паблисити, а когда его выдворяют из кабинета, город знает за что, и газеты молчали. Да злая судьба - быть журналистом в провинциальном городе. Ему бы уехать, бросить жену и детишек - еще куда ни шло, а вот квартиру немыслимо.

Редактор - это особая песня. Он своего рода сексуальный маньяк, постоянно ищет, что бы вырезать и что бы куда вставить, а так же, как бы чего не подумали, поэтому перестрахуется. А то вдруг позвонят с верху и обидят бывшего лучшего осведомителя. На провинциальных редакторах лежит лосевая доля ответственности за то, какие скучные наши газеты. Читать по-прежнему нечего. Зато журналисты бегают из одной маленькой газетенки в другую и учат себя, как быть журналистом. В этой профессии людей не больных самомнением меньше, чем визиток в моей визитнице. К сожалению, основную массу журналистов составляют барышни с филфака, которых замуж-то никто не берет, а уж какие они писательницы! Прямо синие слюни женских романов так и текут по газетным страницам. Одна журналистка мне заявила "Я смотрю только - сколько меня напечатали." Объем равен гонорару. Ну, хоть раз сказал человек правду о себе. И то спасибо.